|
|
|
Опыт феноменологии Сергея Минаева (с)
|
26 февраля 2007 18:44
|
Лев Данилкин уже объяснил в «Афише», что Минаев извлекает выгоду из всего – из хвалы (которой, впрочем, пока не наблюдается), хулы и равнодушия. Окажемся же хитрее Минаева. Извлечем выгоду из Минаева. Разумеется, остановить проект нельзя – и, скажем более, не нужно. Надо воспользоваться его громкой, вопиющей типичностью, своевременностью – и сделать выводы. Представим себе, что морская свинка, эта героиня и жертва науки, написала роман, из которого следует, что все другие свинки – скоты и разводилы. Повод ли это для обид? Отнюдь. Это повод для очередного, углубленного изучения свинки. Надо сказать "спасибо" за наглядность.
Про художественные достоинства «Media sapiens» все понятно, некоторые уже разобрали это сочинение, другие воздержались от разбора, ограничившись простыми цитатами. Количество грамматических ошибок – главным образом на «тся» и «ться», а также «ни» и «не» – значительно превосходит аналогичный показатель духлесса, случаются уже отмеченные мною в «Огоньке» перлы вроде «подъезжая к дому, мне пришло в голову» и т.д. Про фабулу говорить нечего: герой-медийщик то превращает прапорщика, приторговывавшего оружием, в жертву офицерской дедовщины, то устраивает теракт в московском метро – и все работает на поставленную ему задачу, а именно на крушение путинского режима.
Символично, что действие романа начинается 14 февраля 2007 года – в день релиза и старта продаж: стало быть, автор из последних сил пытается героически предупредить именно такое поведение лондонских олигархов. Все это – вкупе с интенсивной раскруткой – уже не оставляет сомнений в том, кто и зачем запустил Минаева: тот же Данилкин отказывается верить в «руку Кремля», я тоже думаю, что руки у Кремля заняты, – но не будете же вы, ребята, отрицать, что газета «Взгляд» имеет некоторое отношение к? Не станете же вы делать вид, что Константин Рыков – главный пиар-мотор минаевского бурного успеха – к этой газете никоим образом не причастен? Не будете же вы невинно опускать глазки, когда вам предъявят простые и грубые совпадения основных тезисов антиоранжевой пропаганды с главными положениями минаевской антиутопии? Не надо, товарищи, ля-ля. Не глупее мы вас, чай. Трогательна уверенность Минаева в том, что весь мир – одно сплошное разводилово, но куда умилительнее его вера, что на фоне подобных констатаций его собственное разводилово вызовет восторг.
И вот тут многое становится понятно – за что и спасибо. Слухи о том, что Кремль готовит силами известных литераторов некий «антиоранжевый» культурный проект, просачивались давно. Автор этих строк три года назад лично слышал от нескольких приятелей, как им передавали госзаказ (вона еще когда о нем заговорили!): немедленно испечь роман о провалившейся попытке бархатного переворота в России. По слухам, в Кремль приглашали не только рок-музыкантов, но и продвинутых литераторов вроде Б. Акунина: слухи эти ничем не подтверждены, и сильно сомневаюсь, что Б. Акунин пошел бы в Кремль по такому приглашению. Однако факт остается фактом: они там явно просчитывали идеологическую атаку на сторонников «березовой революции».
При отсутствии собственной идеологии надо биться даже с призраком чужой – чтобы породить, в свою очередь, призрак бурной деятельности. И вот тогда, видимо, запустили Минаева. Расчет пиарщиков был прост: сначала надо подсадить на продукт, а затем через этот продукт вбрызнуть порцию требуемого яда. Он тогда пройдет незамеченным. И менеджеров среднего звена решили подсадить на духлесс – теперь это уже обозначение жанра. Духлессом называется похмельная исповедь человека, у которого нет за душой ровно ничего, кроме этого самого похмелья, плюс небольшой опыт в маркетинге. Но этот незаурядный багаж дает основание позиционировать себя в качестве представителя потерянного поколения.
Правду сказать, уже и первый продукт от Минаева был сляпан с вопиющими нарушениями элементарной логики. Надо все-таки выбирать: или демонический герой, или круглый идиот. Так вот, руководитель, хотя бы и среднего звена, наезжающий с инспекциями в Петербург, продвигающий на рынок зеленый горошек и позиционирующий себя в качестве потребителя пусть даже Мураками, по определению не может попасться на комбинации вроде описанной. Не полный же он лох, в конце концов, не кретин же законченный, чтобы другу-стилисту, известному вдобавок полной и подчеркнутой аморальностью, черт знает на что давать почти все свои наличные бабки. К сожалению, менеджеры среднего звена в массе своей, видимо, действительно идиоты. Поэтому они, выражаясь по-чернышевски, прочли духлесс как исповедь одного из себя. Но ведь главными потребителями духлесса были, конечно, не менеджеры среднего звена. Книга была написана исключительно для лузеров – а общество российское устроено так, что лузером считает себя каждый второй, если не полуторный. Ибо в стране отрицательной селекции для получения хоть какой-то должности и хоть самого мизерабельного куска непременно надо актуализировать в себе худшее, а лучшее засунуть поглубже. В результате обязательно ходишь как обгаженный.
В «Русском журнале» Андрей Тихонов уже задавался вопросом: неужели это действительно самоощущение новой буржуазии? Ответим вопросом на вопрос: а вы чего хотели? Или у этой буржуазии есть принципы какие-нибудь? Или она честным трудом зарабатывает на кокс? Они что – праведники, первоначальные накопители, созидатели? Так ведь нет: даже имея дело с самыми вроде бы созидательными вещами вроде строительства, они обречены решать свои проблемы чисто по-пацански, и не надо думать, что с окончанием бандитских 90-х нравы сильно помягчали. Поэтому маркетологи Минаева, кто бы за ним ни стоял, все вычислили правильно: чтобы сегодня обеспечить писателю нишу всеобщего любимца, надо заставить его писать главным образом о том, как он всех ненавидит (чтобы его чувства совпали с читательскими) и какой он сам при этом лох (чтобы читателю не было обидно). Скажем, в романе Владимира Спектра «Face Control», с которого духлесс откровенно слизан, герой все-таки обладал чертами байронита, то есть не облошался до конца. В результате Спектр вызвал общее раздражение, но культа не стяжал. Минаеву удалось предстать ровно настолько лохом – то есть до такой степени слиться с лирическим героем, – чтобы убить двух зайцев: угодить и относительно состоятельным, и тем, кто наблюдает их снизу. Книга о ненависти к себе и к остальному человечеству – вы свиньи, и я не лучше, – написанная вдобавок очень плохо в стилистическом и чрезвычайно небрежно в грамматическом отношении, обречена на читательский успех в депрессивном обществе, отлично знающем себе цену. Успех Минаева должен был бы прозвучать для Кремля и его присных оглушительной оплеухой – если б они умели вслушиваться; но им опять показалось, что это аплодисменты.
И тогда Минаев бабахнул вторым романом – то есть сделал то, ради чего газета «Взгляд» его пиарила, а ведущие первого и второго каналов призывали в свои ток-шоу. Он занялся тем самым антиоранжевым проектом, на который не удалось раскрутить никого из приличных русских писателей. Он написал книгу о том, как ненавидит масс-медиа. Причем если о маркетинге он в силу первой профессии имеет хоть какое-то представление, то познания его о телемире и политпиаре почерпнуты главным образом из прозы Татьяны Устиновой – писателя, нет слов, замечательного.
Расчет опять безошибочен: масс-медиа не пинает только ленивый, ума для этого не надо. Минаев у себя в ЖЖ уже пробовал, я лично был тому свидетелем. Приглашают его, допустим, на программу «Времечко». Она устроена так, что реплики ведущих перемежаются телевизионными сюжетами. Идет сюжет про благотворительную помощь больной девочке. Этот сюжет я видел десять раз, потому что помогал озвучивать. И пока он идет, я – ведущий – треплюсь потихоньку с Михаилом Веллером, тоже гостем этой программы. Обсуждаю с ним прекрасную реплику из его последнего романа – «За мои же пряники и я же пидорас!». Минаев это слышит, он любит прислушиваться к чужим разговорам. И на следующий день выдает у себя в ЖЖ историю о беспредельном цинизме ведущих «Времечка», которые во время сюжета о больной девочке произносят между собой слово «пидорас». Такой уровень осмысления реальности.
Медиа – сфера, в которой любой считает себя специалистом. Медиа – то, о чем все имеют представление (поскольку вся медийная публика, от политологов до Малахова, уже влезла в любую квартиру и пирует там, как мелкая, сравнительно безобидная нечисть). Медиа – те, на ком оттаптываются депутаты, когда им срочно надо напомнить о себе: а ну-ка распиаримся мы на борьбе с порнографией! Короче, герой выбран идеально: политтехнолог, непосредственный ученик Геббельса, живая – и, пожалуй, чересчур наглядная, перестарался наемничек – иллюстрация кремлевского определения «гламурный фашизм». Все как у Моэма: «Почему его называют безволосым мексиканцем?» – спросил Эшенден. «Потому что он мексиканец и у него нет волос», – без улыбки ответил Р.». Почему его называют гламурным фашистом? Потому что он гламурен и потому что он фашист. Главная задача гламурного фашика – отработать деньги, которые ему в неограниченном количестве сбрасывает олигархическое сообщество из Лондона. Тут Минаев несколько зарапортовывается, и думаю, что на окончательной сумме его гонорара (зависящего, уж конечно, не от продаж) эта серьезная ошибка скажется. Герой Минаева организует теракт в метро – и искренне надеется, что этот теракт послужит к его вящему успеху: дестабилизирует обстановку в стране и окончательно скомпрометирует Кремль. Тут все вроде бы на месте – в том числе и ненавязчивый перепих дежурного обвинения (вы, мол, дома взрываете в своих электоральных целях, а мы тут категорически ни при чем), – но, во-первых, про то обвинение все как будто подзабыли, и напоминать – значит как бы и подтверждать. Тот, кто слишком открещивается, всегда подозрителен. А во-вторых, даже самый тупой политтехнолог обязан знать на примере отечественной истории (да и 11 сентября было сравнительно недавно), что нация во время теракта сплачивается вокруг действующей власти. А вовсе не вокруг оппозиции. Уж на что непопулярен был ставленник семьи в сентябре 1999 года – а и то вокруг него объединились и дали ему все полномочия для адекватного ответа. Так что предполагать, будто сегодня после терактов в метро или на улицах страна вдруг резко отшатнется от своего любимца – значит до такой степени его опустить, что и поздний Ельцин на его фоне кажется надеждой Отечества. Выходит, весь электорат у нас только и ждет, за что бы возненавидеть Путина. Спасибо, Сережа, натужился, нечего сказать.
Просчитался Минаев и еще в одном отношении: он все-таки несколько переоценил ненависть нашего народа к медиа-сообществу. Говорю об этом со знанием дела, поскольку сам к этому сообществу принадлежу – а живу отнюдь не на Рублевке, в самом что ни на есть обычном московском районе. Я с этим самым народом хожу в одни магазины и на одни рынки, а иногда он приходит ко мне в студию того самого циничного «Времечка», где я с другими ведущими по мере сил решаю вопросы этого народа. А Минаев их ни хрена не решает, от него народу пользы с гулькин хер. Так вот, свидетельствую с полной уверенностью: народ наш очень даже терпимо и даже благожелательно относится к журналистскому сообществу. Я даже видел одного водопроводчика, искренне считавшего Хинштейна совестью нации.
Журналисты ведь чем замечательны? Они до сих пор воспринимаются как борцы за свободу, и не сказать, чтобы эта идентификация была стопроцентно ложной: все монстры гусинского НТВ коллективным усилием не смогли ее скомпрометировать до конца. Даже глядя на Соловьева, некоторые поражаются его дерзости. То есть наивный народ, да, – и притом неистребимо благожелательный, понимаете? Можно обвнушаться, что все журналисты сволочи, – но он будет терпеть не только Минкина или Ерошок, но даже Малахова.
Может быть, в такой снисходительности – или, как говорил Окуджава, неприхотливости – есть свои издержки. Нас не очень-то принимают всерьез, и далеко не всему сказанному верят – но и считать нас рассадниками цинизма, мерзкими папарацци и тотальными манипуляторами аудитория наотрез отказывается. Хотя бы потому, что мы одна из последних надежд этой аудитории. Когда тебя в очередной раз грубо юзают, в поисках защиты устремляешься, прямо скажем, не к Минаеву.
Когда человек начинает слишком уж ругать прессу, он, как правило, попадает плевком аккурат в собственную харю – поскольку СМИ в совокупности не более чем зеркало. И ругает их чаще всего тот, у кого нечто не ладится: это и есть борьба с реальностью второго порядка – с тем, что про тебя сказали. А ты, милок, сделай, чтобы не говорили. Если человек пишет роман о продажности и цинизме прессы – или заказывает такой роман другому человеку, не брезгующему, между прочим, в этой прессе колонки вести, – значит, у него серьезные проблемы с нацпроектами и прочими основаниями для самоуважения. Потому что полностью вытоптать медийное пространство и все еще яриться на него, обвиняя прессу во всех грехах, – значит и в самом деле демонстрировать безнадежную импотенцию в делах как государственных, так и пиаровских. Я бы подумал, что Минаев – псевдоним («mean eye», злой взгляд, дурной глаз), но это для нынешних идеологов, кажется, слишком сложно.
Есть, впрочем, еще один, последний пункт, по которому Сергей Минаев проштрафился капитально. Он напрасно самоотождествляется со здравым смыслом в своих многочисленных интервью, наиболее откровенное из которых взял у него умный Гаррос для «Эксперта». «Эксперт» – тоже издание не совсем случайное: не всякому писателю будет оно уделять три разворота по случаю нового романа. В этом интервью Минаев несколько раз повторяет: все разводят всех, … никому нельзя верить, … верьте только здравому смыслу… В полемике с Константином Крыловым в рамках программы «Бойцовский клуб» (нашли кого выставить против Крылова, чуть ли не единственного интеллектуала в стане националистов!) Минаев продолжал настаивать все на том же: на прагматизме и здравом смысле. И это показательно: ведь «прагматизм» – девиз на знамени нынешней российской власти. Что выгодно, то и хорошо, и наоборот. Так вот: здравый смысл и прагматизм по-минаевски – это педалированная, открытая, наглая уверенность во всеобщей низости – базирующаяся, понятное дело, на долгой абстиненции, литературной амбиции и мизерной амуниции. И тут уж надо сказать открытым текстом: ладно вам, Сережа, убиваться-то! Не все мы тут лузеры! Вон и Путин Владимир Владимирович не лузер, и Сурков Владислав Юрьевич не лузер, и Иванов Сергей Борисович никак не вписывается в эти ряды… Перестарались вы, кисо, выдавая свою мизантропию за здравый смысл. Ведь уверенность, что весь мир только и ждет, как бы нас развести, – это первая примета лоха, которого много раз уже развели; и хотя в мюнхенской речи президента звучат некие нотки из этой гаммы – но в целом его мироощущение куда оптимистичней вашего. Никогда русский читатель не поверит, что здравый смысл заключается в похмельном синдроме. Он этот синдром не раз испытывал и умеет, слава Богу, отличать его от трезвомыслия.
Можно было бы надавать Минаеву литературных советов по мелочи – типа хоть не тырить так откровенно, а то на всех его диалогах с телевизором стоит клеймо Пелевина, – но в повышении его литературной квалификации я как раз не заинтересован. Чем бездарнее он выполняет вербализованное либо уловленное кожей верховное задание, тем лучше для Отечества. Книга Минаева ценна прежде всего тем, что наглядно рисует нам облик идеальной пропаганды, какой она представляется сегодня партии третьего срока. Эта пропаганда, во-первых, прямолинейна, во-вторых, катастрофически бездарна, а в-третьих, очень плохо продумана. Если им в качестве идеального государства рисуется именно такая бездарная Россия – Россия, в которой Минаева принимают всерьез, – это наилучший ответ на самый больной вопрос современности: «Почему все так гладко и при этом так тошно?».
Вот поэтому.
|
| |
| |
|
|
|
Фотографии