 Американский проказник Вуди Аллен повадился потешаться над Европой. Казалось, режиссер-классик намертво вколочен в историю киноискусства. Вколочен, манерой влезать в кадр со своим многоэтажным юмором и не вылезать из него до самых титров. Вколочен, занудными мелодрамами. А-нет, стоило Аллену попасть на английскую почву, он словно Дракула помолодел, выскочил из своего образа и всласть покусал старушку-Европу сначала в драме «Матч-пойнт», а потом и в «Сенсации». В той комедии лорд-убивец топил страстную Скарлетт-Йоханссон, и по всем законам жанра на выручку несся герой Вуди Аллена вот только на «смарте». Он так спешил, он так гнал, он так влетал в повороты. Очередное дерево оказалось роковым. Героиня Йоханссон выплыла, герой Аллена - нет. А ведь еще в середине 90-х автомир был заворожен инициативой Daimler-Benz.
Солидный штутгартский концерн неожиданно озаботился производством экологической мечты в серийных масштабах да с паневропейскими претензиями. Намерение создать под сенью гиганта отдельный бренд, собирающий независимые технологии, дизайн и производство в образ-малютку вязался с имиджем Mercedes, ещё слабее, чем мордатые Dodge и Jeep.
Однако, уже в 1997 году мир увидел 2,5 метровую каракатицу с чувственным радиатором и полуприкрытыми глазами, претендовавшую на приличного клиента.
Год спустя предприятие Micro Compact Car AG, принадлежащее Штутгарту на паях с швейцарской часовой фирмой SMH, развернуло во французском городке Амбаш серийное производство «смартов». При весе в 720 кг машина готова была принять ещё 260 кг (т.е. четверых спортивных мужчин, сложенных вчетверо) и при своем 0,6 литровом двигателе в 45 лошадок с ветерком унести их в светлое экологическое завтра. Ветерок получался до 135 км.ч, а двигатель при турбонаддуве развивал 55 лошадей. Позже появилась версия с 0,8-литровым двигателем мощностью в 41 л.с. Но эти далеко не рекордные показатели оттенялись такими мелочами, как уменьшение риска опрокидывания благодаря пониженному центру тяжести, капсулой безопасности Tridion, краш-менеджером, шестиступенчатой коробкой передач с электрическим сцеплением. Слух клиента должно было ласкать травмобезопасное, антиблокировочное, антибуксовочное, его тело - подушки безопасности для водителя и пассажира. Таким образом, машина экипировалась словно швейцарские часы и должна была пониматься не как «дешевка», а как «мерседес».
Марка Smart получила такой импульс, что в 1999 году разродилась кабриолетом, а потом и версией Crossblade, которая мордой и правда напоминала бритвенный станок. Вскоре к ним добавился Smart Roadster, явно черпавший вдохновение из мира багги. По соседству с «мерседесами» все это смотрелось довольно дико, и оказалось недешево и не особо востребовано клиентом.
На самом деле после поражения во Второй Мировой Германия выехала из разрухи именно на авто-малютках, которые строили вполне солидные фирмы. Так, в 50-х гг. огромными тиражами расходились «изетты» от BMW и «тигрята» от Messeshmitt. В «Изетте» бросалось в глаза, что водителя отделяла от впереди едущей фуры лишь рулевая колонка, совмещенная с открывающейся вперед дверцей. Tiger от Мессесшмитт напоминал планер с обломанными крыльями и сидевших в нем пассажиров прикрывал стеклянный колпак. Но эти изыски сошли с трасс с первыми намеками на процветание. Интересно, о чем думали в Штутгарте? На одном из автосалонов во Франкфурте павильон тогда ещё империи DaimlerChrysler был построен в виде сферы, намекающей на некую Вселенную Mercedes.
Действительно в 90-х была предпринята попытка сколотить глобальный автоимперию Daimler-Chrysler-Mitsubishi вокруг которого вращались бы несколько дочерних марок. На одном конце этой Галактики с помпой появился претенциозный Maybach, а на другом конце - амбициозный Smart и кстати c не меньшей помпой. С ними модельный ряд альянса, казалось, закрывал все возможные ниши на американском, европейском и азиатском рынках. Но что-то не сложилось. Последние остатки этой глобальной мечты были секвестированы вместе с Chrysler, но Smart пока жив. Правда, его убытки составили в 2004 году 600 млн. евро долларов. На реструктуризацию предприятия было выделено 1,3 млрд евро, убытки сократили выгнав 600 сотрудников, отказавшись от кабриолетов и родстеров и попытавшись продать оборудование для их выпуска британцам из Project Kimber.
Главное орудие выживания «смартов» по-прежнему ставка на умников, для которых слоган «Smart - чемпион в сокращении выбросов CO2» - не пустой звук.
Справедливости ради, со «смартом» промахнулись совсем чуть-чуть - бешеный успех Mini, Micro и прочих малышей с люксовыми повадками тому порука. К тому же стиль Smart очень смотрится в атмосфере того же Франкфурта, где дышится как в подмосковном санатории. Сегодня кажется, что в Smart визуально нарушена тектоника. И сколько не оборудуй его системами безопасности и комфорта два ключевых параметра психологии на дороге: «мое авто - моя крепость» и «мое авто-мой диван» в реальных условиях автопотока кажутся нарушенными. Впрочем, когда-то автомобиль начинался именно с малюток. В музеях до сих пор можно увидеть двухместные карликовые кэбы с полулитровым двигателем, которые смело ездили по улицам накануне XX века. А, главное, в Европе есть опыт массового перехода на малютки, характерный для середины прошлого века. Кто его знает на чем Еврокомиссия прикажет выезжать из глобального потепления? Может, и на «сморчках». Только, сдается, спасать девушек с чувственными воздушными губами придется все равно на чем-нибудь с длинным капотом. |
